Библиотека СКТ: Александр СКИРДА            ВОЛЬНАЯ РУСЬ

                            (ОТ ВЕЧЕ ДО СОВЕТОВ 1917 года)       Издательство "Громада"  ПАРИЖ 2003

Революция 1917 года

С русской стороны война 1914 года велась из ряда вон плохо - можно сказать, как всегда. Царские генералы и военачальники, преуспевшие в подавлении бунтов безоружных крестьян, перед мощно вооруженной и хорошо организованной немецкой армией показали все свое неумение и пороки. Бросая армию в наступление по отчаянным настояниям французского командования (как это случилось в битве на Марне), не согласовав по-настоящему совместные действия из-за соперничества чинов, они пожертвовали жизнями сотен тысяч своих лучших бойцов уже в первые месяцы. Некоторые успехи были достигнуты только на восточном фронте в боях с турками и австро-венграми, и то только потому, что среди солдат славянского происхождения в армии последних многие не хотели воевать и сдавались в плен.

Вместо «бодрой и радостной», война обернулась несчастьем для страны и усилила всеобщее недовольство царским режимом. Голодные бунты в Петрограде вскоре, в феврале 1917 года, переросли в революцию, опрокинувшую карточный домик империи. На основе комиссии четвертой Думы было образовано временное правительство, в которое вошли эсеры и близкие к ним группы, меньшевики и либералы. Эта коалиция просуществовала восемь месяцев, до ленинского октябрьского переворота. Одновременно с этим по всей стране образовалось множество советов и создалось двоевластие. Главнейшими вопросами на повестке дня были, прежде всего, выход России из войны и организация новой социальной и экономической жизни. Эсеры и их союзники во временном правительстве прибегали к уверткам: они хотели оставаться верными союзу с Францией и Англией и откладывали решение вопроса о земле до созыва Учредительного собрания, выборы в которое они все время откладывали, ожидая конца войны.

Вот в каком контексте анархистам пришлось продолжать борьбу. Получив подкрепление благодаря освобождению сотен активистов из тюрем и сибирской каторги, а также благодаря возвращению многочисленных изгнанников из Европы и Америки, их ряды быстро росли: в июне 1917 анархистская федерация Москвы объединяла 60 групп. Количество членов анархо-коммунистической федерации Петрограда (новое «негерманское» название Санкт-Петербурга) достигло в октябре 18 000. Она занимала просторный особняк, принадлежавший Дурново, бывшему губернатору Москвы во время революции 1905 года, и находившийся в рабочем квартале Выборг. Федерация организовала там читальни и клубы, помещения для различных организаций и профсоюзов, а также детский сад, располагавшийся в парке. 9 июня в Петрограде на конференцию собрались делегаты 95 заводов и воинских частей; два дня спустя 150 их представителей основали Временный революционный комитет, в который направили своих делегатов вначале даже большевики, и только после вмешательства центрального комитета партии они вышли из него. Временное правительство хотело выселить анархистов из особняка Дурново. Оно напрасно обратилось к ним с просьбой покинуть особняк добровольно. Переговоры длились несколько месяцев, до тех пор, пока, воспользовавшись отъездом Керенского на фронт, его коллеги по правительству попытались покончить с этим, применив силу. Был предпринят штурм, повлекший многочисленные жертвы с обеих сторон. Этим объясняется стремление петроградских анархистов перейти в рукопашную с временным правительством в июле 1917 года. Отметим, что Керенский, вернувшись с фронта и узнав о случившемся, высказал своим коллегам резкое недовольство. В частности, он заявил, что не желает проливать кровь революционеров. Такое отношение делает ему честь, но, вместе с тем, объясняет его слабость и слабость всех остальных революционеров царских времен, не хотевших «братоубийственной» борьбы против большевиков, которые со своей стороны не были так щепетильны в этом отношении.

Движение быстро ширится по всей России; в канун октября существует уже 40 либертарных организаций в 21 городе, объединяющих, по данным Аршинова, от 30 до 40 тысяч членов12. По словам советского историка доперестроечного времени Канева, анархистское движение достигло наивысшей точки в начале 1918 года, когда оно охватило 73 города бывшей русской империи13. Анархо-синдикалисты контролировали некоторое количество заводских и фабричных комитетов, профсоюзы булочников, металлистов, портовых рабочих и др. Они проповедовали там непосредственное и прямое овладение всем производством со стороны самих трудящихся. Такой контроль отличался от того, за который ратовали большевики, тем, что он должен быть организован снизу, а не государством.

Между 1917 и 1921 годом выходило много анархистских газет; Анатолий Горелик (автор краткой истории анархизма в российской революции) насчитывает их около сотни. Самыми значительными среди них были ежедневные газеты Анархия (с которой сотрудничали конструктивисты Малевич и Альтман) в Москве; Коммуна, изменившая затем название на Свободная коммуна, и Буревестник, печатавшийся вначале тиражом 15 тысяч экземпляров в Петрограде. В июне 1917 года в Россию вернулся Петр Кропоткин, которого с энтузиазмом встретила шестидесятитысячная толпа. Глава Временного правительства социалист Керенский предложил ему пост министра образования и государственную пенсию, но Кропоткин сухо отклонил эти предложения. На официальной конференции в августе он предложил провозгласить федеративную республику, не дожидаясь Учредительного собрания. Это было сделано в следующем месяце. Однако он все настаивал на продолжении войны с германским милитаризмом, из-за чего от него отвернулись многие члены движения. Впоследствии, оказавшись под давлением ЧеКа, он посвятил все свое время написанию книги-завещания под названием Этика. Во время своих бесед с Лениным, который питал к нему большое уважение (последней настольной книгой Ленина стала книга Кропоткина Великая французская революция, которую он распорядился издать тиражом в 100 тысяч экземпляров14), Кропоткин напрасно пытался убедить его поддерживать производственно-потребительские кооперативы. Ему удалось, несмотря на все, передать с английской делегацией Письмо трудящимся Западной Европы, в котором он высказал мнение, что попытка «построить коммунистическую республику на основе строго централизованного государственного коммунизма под железным законом партийной диктатуры, в конце концов, потерпит банкротство»15.

Наступление на фронте, начатое Керенским по настоянию союзников, привело не только к беспорядочному бегству русской армии, но и вызвало мощные демонстрации протеста. Демонстрация в Петрограде, организованная в июле кронштадтскими матросами, требовавшими закончить войну и свергнуть временное правительство, была подавлена войсками, верными Керенскому. Главную роль в ней сыграли анархисты Ефим Ярчук и Блейхман. Приведем отрывок из выступления последнего на митинге первого пехотного полка, отборной воинской части, расквартированной в Петрограде и ставшей в эти дни ударным отрядом: он призывал «взять в свои руки всю власть, землю, заводы, фабрики, дома буржуев». Большевики, проповедовавшие сдержанность, были освистаны16.

Среди вожаков, возглавивших самые решительные действия, были матросы-анархисты Устин Жук и Анатолий Железняков. Жук - один из пяти руководителей собрания инициативной группы по созданию красной гвардии, состоявшегося 2 августа. В ответ на проволочки большевиков он заявил: «Нам нечего ходить вокруг да около. Мы не можем ждать, надо немедленно ударить по буржуям»17. Во время взятия Зимнего дворца он командовал отрядом 200 красногвардейцев шлиссельбургской верфи. После штурма Железняков был назначен комендантом. В работе повстанческого штаба Военно-революционного комитета, созданного петроградским советом, принимали участие четыре анархиста: анархо-коммунист Блейхман, анархо-синдикалисты В.Шатов и Ярчук и независимый анархист Богатский.

6 ноября 1917 года, в канун большевистского мятежа в Петрограде, Федерация анархистских групп Москвы напечатала в газете Анархия свой Манифест, в котором излагались неотложные задачи анархизма. Манифест напоминал, что «анархисты не верят в созидательность государственной власти, даже если она искренне революционна»; это может быть достигнуто только благодаря «независимой деятельности свободных организаций трудящихся». Народу нужен не парламент и не учредительное собрание. Нужен немедленный мир и организация экономики снизу доверху на федеративных принципах, объединяющих все комитеты фабрик, заводов, учреждений, железных дорог. Всеми средствами производства и продуктами потребления надлежит распоряжаться городским экономическим советам. В деревне комитеты крестьянских союзов должны взять в свои руки землю, сельскохозяйственные орудия и скот. Согласовав свои действия вначале на провинциальном уровне, советы и комитеты должны слиться в рамках всей страны в общерусское объединение труда. Тем не менее, во всем, что касается обработки земли, индивидуальной, коллективной или общинной, полная свобода должна оставаться за самими крестьянами, однако без использования наемной силы. Следует организовать обмен сельскохозяйственными продуктами и продукцией заводов и фабрик. От этого будет зависеть судьба революции18.

Потребность в большей организованности и создании общерусской анархистской организации ощущалась всеми, и общерусский съезд анархистов был назначен на 15 января 1918 года в Москве, затем отложен на 30 января и перенесен в Петроград, так как многие из самых активных местных участников движения были ранены или погибли в ходе недельных боев, произошедших в Москве во время государственного переворота. Вторая региональная конференция состоялась в Петрограде с 26 по 28 ноября, на ней присутствовало 88 членов и делегатов. На повестке дня стояло обсуждение позиции, которую следовало занять по отношению к общерусскому съезду анархистов, к участию в рабочих и солдатских советах, в военно-революционном комитете, в фабрично-заводских комитетах и профсоюзах. Было принято решение отправить четырех делегатов в городской совет и работать в заводских комитетах, поскольку они все больше попадают под влияние большевиков19. 13 декабря состоялось общее собрание федерации, на котором выступил Александр Гэ, отметивший, что народные массы отвернулись от большевистской власти. Он указал также на необходимость для анархистов, влияние которых все более возрастало, приступить непосредственно к организации клубов и анархистских групп на местах, которые должны как можно теснее слиться с массами рабочих, солдат, матросов и крестьян. Следует также развивать деятельность издательств и организовывать школы агитаторов и пропагандистов для распространения идей и методов анархистской борьбы. Это должно происходить во время лекций, чтений, коллективных бесед и, главным образом, благодаря усилиям газеты Буревестник. Делегаты от кораблей и полков сообщили, что многие из них вначале склонялись к большевикам, но, разочаровавшись, они примыкают теперь все больше и больше к анархизму. Было создано консультативное бюро для связи между фабрично-заводскими комитетами, а также подразделениями армии и флота.

18 декабря газета Буревестник обратилась с призывом созвать общерусский съезд рабочих, чтобы взять в свои руки заводы и фабрики. Была тщательно разработана повестка дня этого общерусского анархистского съезда. Моряки Хельсинфорса заявили о своей поддержке анархистов и направили в Федерацию резолюцию, в которой сообщали, что они решили служить «идеалам анархизма, не только на словах, но и действиями», так как они убеждены, что только анархизм указывает «настоящий путь выхода из тупика, куда нас завели государственные мужи»20. Несколько дней спустя они создали Хельсинфорскую анархистскую группу, в состав которой вошли представители 28 кораблей и воинских частей, и направили резолюцию, восторженно приветствовавшую общерусский анархистский съезд, который, по их мнению, должен состояться в Петрограде, центре революции. Первые стычки гражданской войны и не вполне ясная общая ситуация повлекли за собой отсрочку съезда.

Многие анархисты не хотели откладывать на более позднее время строительство общества своих мечтаний и, чтобы облегчить нехватку продовольствия, принялись за создание либертарных трудовых коммун, временных или постоянных, в первую очередь сельскохозяйственных, на свободных землях в городе или в сельской местности. В экспроприированных домах создавались кухни и приюты для бедных. Эта работа была очень четко организована под патронатом Федерации анархистских групп Москвы, которая объединяла на основе согласия различные профессии и осуществляла координацию коммун в рамках Союза трудовых коммун2'. Для теоретического обоснования всех этих инициатив был разработан проект анархо-коммунистической конституции.

Среди московских анархистов велась интенсивная внутренняя организационная работа, скрепленная федеративным договором всех анархистских групп, различавшихся по своим тенденциям: анархо-коммунистами, анархо-синдикалистами и другими22. Самой значительной и самой опасной инициативой для Кремля, где окопался Ленин со своим правительством, получившие подкрепление благодаря тому, что к ним присоединилась фракция так называемых левых эсеров, стало создание черной гвардии, параллельно с красной гвардией большевистского режима.

Черная гвардия создавалась из членов, рекомендованных: 1) местными группами; 2) тремя членами Московской анархистской федерации; 3) фабрично-заводскими комитетами; 4) окружными советами. Указывалось, что эта гвардия не может выполнять полицейские функции, свойственные красной гвардии, а именно производить обыски, аресты и т. д. На конфискацию домов и зданий давала разрешение специальная комиссия, созданная из представителей местных групп. Всеобщее собрание групп, входящих в Федерацию, было назначено на воскресенье 14 апреля. Черная гвардия скоро стала насчитывать около 2000 членов, разделенных на пять десятков отрядов с общим штабом. Скандал разгорелся тогда, когда она потребовала у власти оружия, считая себя равной красной гвардии. Почувствовав опасность, Ленин и его сторонники поспешили опередить ее, как мы это увидим позже.

На протяжении нескольких месяцев анархисты и большевики оставались плечом к плечу в борьбе против Временного правительства Керенского, совместно выдвигая требования: мир - народам, заводы - рабочим, землю — крестьянам. Все это объединялось в общий призыв: «Всю власть местным советам и центру». Отношения начали портиться с момента создания «советского» правительства - Совета народных комиссаров (Совнаркома), самочинно назначенного Лениным и Троцким, выразившими таким образом свою претензию управлять всем и монополизировать победу над буржуазией. Станет ясно, что месяцы борьбы и общий опыт не развеяли старый антагонизм между сторонниками централизованной и авторитарной революционной власти, с которой отождествлял себя Ленин, и сторонниками взятия в свои руки, непосредственно и коллективно, социальной и экономической жизни главными заинтересованными лицами, а именно - трудящимися, посредством основных структур, которые родились вместе с революцией: советами рабочих, служащих и солдат, фабрично-заводскими комитетами, крестьянскими советами и комитетами, квартальными комитетами, производственно-потребительскими кооперативами. Ленин сумел понять все эти чаянья и приспособиться к ним; впрочем, это не важно, главное для него было захватить и удержать власть, он об этом заявлял уже много месяцев назад, но никто, даже среди его товарищей по партии, не воспринял его всерьез. Все годилось для того, чтобы достигнуть своих целей, оппортунизм и демагогия являлись лучшим оружием в его стратегии захвата власти. Едва провозгласив себя, это «советское» правительство 26 октября издало декреты о мире, о передаче земли крестьянам, хотя само еще не имело никакой власти в стране и никаких средств для проведения в жизнь этих решений. Зато оно запретило сразу же после этого так называемую буржуазную прессу и направило вооруженные патрули из верных себе людей для организации «аутодафе» этих журналов, на что не отважился ни разу даже царизм.

Как бы там ни было, любопытно, что оно сотрудничало с анархистами, столь сильны были в нем социал-демократические взгляды. Историк периода брежневского «застоя» в СССР Канев, как истинный дипломированный ленинолог (вся его книга буквально напичкана цитатами великого учителя), установил, что из 270 брошюр, статей и других документов, написанных и опубликованных вождем большевиков с марта по октябрь 1917 года, около двадцати содержат критику анархизма23.

Вначале Ленин считал, что перед его партией стояла следующая дилемма: «Или большевики станут во главе революционных действий в готовящейся битве, или же сами массы возьмутся «по-анархистски» за старый порядок». Он добавлял, что «анархизм представляется как наказание за грех оппортунизма, его обратная сторона, реакция против парламентского кретинизма». Поскольку его партия завоевала большинство в советах Петрограда и Москвы, он советовал также овладеть властью, не ожидая II съезда Советов, «в противном случае теперешняя волна анархизма может стать сильнее нас». Позже, оценивая те же факты в ином свете, он писал: «Опасность анархизма все еще возможна в революции», и «от анархизма до контрреволюции один шаг»24. В тот момент, конечно же, он не нуждался в анархистах, чтобы чужими руками жар загребать. Тем не менее, следует иметь четкое представление о том, кто мог внушать мысль, что Ленин отказался от традиционного марксизма.

I СОДЕРЖАНИЕ I   I ДАЛЕЕ  I