Библиотека СКТ: Александр СКИРДА            ВОЛЬНАЯ РУСЬ

                            (ОТ ВЕЧЕ ДО СОВЕТОВ 1917 года)       Издательство "Громада"  ПАРИЖ 2003

Религиозные диссиденты: мистические секты и общинные движения

Несмотря на все превратности судьбы, в мужицком духе сохранялось несгибаемое стремление к временно утерянной свободе. У мужика отняли землю и волю, но не отняли душу: он жил своей собственной жизнью, относясь с недоверием к миру помещиков, питая к ним глубокое презрение в ответ на их постоянное презрение к нему. Он терпел их как завоевателей, чужестранцев, каковыми они были на самом деле в большинстве случаев, как было отмечено выше. Зато он яростно сохранял свое человеческое достоинство. Он находил убежище в своем собственном мире предрассудков и обычаев, сохранившихся с языческих времен. Он праздновал свои собственные праздники, пел свои песни, создавал свои собственные легенды, в которых Зло было объектом осуждения и чаще всего оказывалось побежденным чудесными и сверхъестественными силами. Его стремление к Добру было неистребимым, и это его возвышало. Его искания Правды и Справедливости были неустанными и помогали ему преодолеть обыденную жизнь, которая скрашивалась этими поисками и надеждами.

Эта тенденция проявилась в феномене сект. Уже в XIV и XV веках в Новгороде и на севере России появились раскольнические православные секты. Задолго до апостолов реформы стригольники отрицали власть официальных церковников. Под влиянием ученого еврея Схария (Захария) на свет появилась новая религия, так называемых жидовствующих. В ней отрицался догмат Святой Троицы, божественность Иисуса Христа, святые, таинства, религиозные церемонии, а также монашеская жизнь, несовместимая с человеческой природой. У нее появились приверженцы среди официальных священников и части придворных, она также распространилась в народе, которым пришлась по вкусу своей простотой и ясностью.

Впоследствии члены ее преследовались московской властью, руководители были осуждены на смерть, а последователи сосланы в дальние края, где иногда они вновь собирались вместе и способствовали созданию новых ересей.

Сектантские движения, известные под именем Раскола, особенно распространились после введения крепостного права и его законодательного закрепления Алексеем Романовым и после реформ Петра Первого. Последователей этих движений объединяли под общим именем старообрядцев. Они выступили против изменений, внесенных патриархом Никоном в святые книги, против нового крестного знамения тремя пальцами вместо двух, против запрета носить бороду, против введения обязательного паспорта для крестьян, означавшего фактически запрет на любое передвижение, против указа царя, освобождавшего священника от неразглашения тайны исповеди по требованию гражданских властей, против введения подушной подати, против изменения календаря (с началом года 1 января вместо сентября) и против римского титула императора, принятого Петром Великим. Самого Петра считали Антихристом и изображали как Сатану, сына Вельзевула (его отца Алексея), в сопровождении развратной женщины, олицетворявшей официальную церковь, а судьи, законы и власти представлялись как его сатанинские сообщники.

По утверждению Леруа-Болье53, посвятившего целый том своего исследования религиозному вопросу, Раскол был «требованием свободы души, человеческого достоинства, направленным против помещика, против государства, против церкви». Следует отметить, что он определяет сектантов как инакомыслящих и подразделяет их на мистиков и рационалистов, размещавшихся соответственно на севере России, на территории бывшей Новгородской республики, а также на юге в степях среди свободных казаков, по его мнению, самых непокорных в стране. Эти старообрядцы, число которых в 1860 году оценивалось в 10 миллионов, подразделялись почти поровну на «поповцев» и «беспоповцев», то есть имевших или нет своих священнослужителей.

Следует также отметить, что это явление не было единственным в то время в Европе, можно найти ему соответствие в английских пуританах, катарах, гуситах, анабаптистах, моравских братьях и других схизматиках официальных церквей. Это вполне естественно при такой церкви, которая проповедовала подчинение установленному порядку и примирение с несчастьями народа, благословляя при этом царя, вводя молитвы за него и его ближних - и помещиков. Это была церковь господ, постоянно обогащавшаяся их подаяниями для «искупления» их же преступлений и грехов, для того, чтобы она молилась «за спасение их душ»! А мужики, пребывавшие в материальной и моральной нищете, отвечали тем, что искали правду, истинную веру, настоящего Бога.

Не желая уступать ничего из своей власти и своих привилегий, гражданские и церковные власти яростно преследовали инакомыслящих, отлучая их от церкви, бросая в тюрьмы, подвергая наказаниям кнутом (автор лучшего исследования на эту тему Цакни приводит пример, когда человек, получивший триста ударов палками, после такого наказания, считавшегося смертельным, выжил только благодаря своим убеждениям54!) и ссылая их в отдаленные и суровые края. Многие схизматики сжигали себя, чтобы избавиться от этих преследований. В конце XVII века имела место целая эпидемия самоубийств: 20 000 человек покончили собой с 1672 по 1691 год55. Леруа-Болье рассказывает также о тысячах несчастных, которые совершили «настоящие подвиги веры» в Сибири и в предгорьях Урала, подвергнув себя самосожжению (красная смерть).

Рассмотрим основные характерные черты этих движений, как тех, которые относятся к разряду мистических сект, так и тех, которые можно бы скорее определить как общинные. Наиболее значительной была секта бегунов, которые уходили в леса или степи, чтобы избавиться от обязательств, навязываемых им правительством, обществом или семьей. Они образовывали настоящие подпольные организации по всей стране, с прибежищами и общинами, спрятанными в глубине лесов. Их дома тогда строились по-особому, с множеством дверей, с комнатами, соединенными подземным ходом с другими домами или выходящими в поле или в лес. Эти лабиринты служили для того, чтобы убежать в случае обысков полиции. Секта бегунов принимала всех без разбору: крестьян, дезертиров, беглых каторжников, разбойников и т. д. Ее члены должны были обязательно уничтожить свой паспорт и бумаги, удостоверявшие их социальное положение, как сатанинское исчадие. Любые религиозные церемонии были исключены, каждый должен был молиться тайно.

Секта божьих людей, которых называли иначе кресты или хлысты, считала каждого из своих членов божественным и исповедовала, таким образом, внутренний культ. Чтобы на них снизошел святой дух, члены секты, среди которых было много женщин, предавали себя долгим истязаниям и самобичеванию, которые заканчивались иногда сексуальными оргиями. Некоторые авантюристы пользовались подобной ситуацией, самым известным среди них стал впоследствии Распутин. Представители секты, противопоставлявшей себя хлыстам, скопцы, доходили в своем аскетизме до сексуального уродования, чтобы избавиться от телесных соблазнов. Эти две секты были самыми малочисленными в раскольническом движении. Большинство старообрядцев буквально следовали евангелию и отрицали церковь и государство. Их можно бы сравнить с протестантами на западе, с которыми у них много общего. В целом они проповедовали аскетизм, умеренность в еде, запрещали алкоголь, табак (дьявольскую траву), ругательства и сексуальные отношения вне брака.

Самыми интересными, с рассматриваемой здесь точки зрения, были так называемые рационалистские секты, являвшиеся, по сути, общинными движениями и возникшие в конце XVIII века, такие как духоборы (180 000 членов по официальной переписи 1888 года), которых можно бы сблизить с американскими квакерами. У них существовала коммунистическая собственность на имущество, слова «мое» и «твое» считались изобретением дьявола. Продукты производства и потребления распределялись по потребностям всех членов. Упомянутый выше Гакстгаузен, обнаруживший в 1843 году общину духоборов, утверждает, что «нашим сен-симонистам и их последователям социалистам, коммунистам и т. д. полезно было бы на некоторое время пойти поучиться на практике у этих простых крестьян»56.

Женщина у них считалась свободной и равной мужчине, супружеский союз основывался на абсолютной свободе и исходил из «взаимной симпатии и гармонии». У донских казаков до 1850 года бракосочетание состояло в том, что мужчина и женщина сообщали всей собравшейся общине, кланяясь на все четыре стороны, что они избрали друг друга, они обнимались, принимали поздравления присутствующих, и свадьба скрепляла всеобщую радость. Этого было достаточно для придания законности браку. Подобным же образом сообщали о разводе. Религия, таким образом, отступала перед миром.

Радикальное движение, получившее название «нетовцей», проводило в жизнь полный уравнительный коммунизм. Равенство у них существовало не только между полами, но и между поколениями, Цакни приводит в своей книге содержание допроса следователем супружеской пары отрицателей и их дочери:

«Это твоя жена? - спросил следователь. - Нет, это не моя жена. - Но ты с ней живешь? - Да, но она мне не принадлежит, она принадлежит себе самой. - Это твой муж? -спросили у жены. - Нет, это не мой муж, - ответила жена.

-   Ну, тогда, кто же он? - удивленно спросил следователь.

-  Он мне нужен, и я ему нужна, вот и все. Но каждый из нас принадлежит самому себе, - ответила женщина. - А эта девочка, она ваша? - продолжил следователь.

- Нет, она нашей крови, но она нам не принадлежит, она принадлежит самой себе.

- Вы что, с ума сошли? - воскликнул судья, потерявший терпение.

- Тулуп, который ты носишь твой?

- Нет, он не мой, - ответил сектант57.

- Тогда почему ты его носишь?

- Я его ношу, потому что ты его у меня не отнял. Этот тулуп был на спине у барана, теперь он на моей, завтра, возможно, он будет на твоей. Откуда мне знать, кому он принадлежит? Ничто мне не принадлежит, только мои мысли и мой ум, и т. д.»

Цакни добавляет от себя, что слова «закон, власть, собственность» внушали им глубокое отвращение. Если повинуешься закону, «убиваешь свою индивидуальность, которая должна опираться только на свое собственное сознание и свои личные убеждения»58. Само собой разумеется, они были за упразднение денег и обобществление всего имущества.

Существовало еще одно общинное объединение под названием «Общие», где, напротив, действовал патриархальный и авторитарный коммунизм, родственный Икарии французского коммуниста Кабэ. Другие общины создавались по примеру колоний немецких меннонитов на Украине, применявших также экономический коммунизм: штундисты. Шалопуты в Екатеринославле также отказывались от священных книг и заменяли их морализаторскими книгами, которые читались и обсуждались сообща. Молокане, получившие это прозвище за то, что они пили молоко во время официального поста, пошли дальше духоборов, из которых они вышли, запрещая всякую иерархию, признавая только власть своего сознания и свободного рассмотрения (200 000 зарегистрированных членов в 1900 году). У них также главной инстанцией была община. Молоканские женщины отличались кротостью, простотой и красотой благодаря хорошему питанию и общинной жизни. Все эти движения были, естественно, противниками насилия и отказывались от военной службы, что неминуемо влекло за собой неприятности со стороны государственных властей. Зато их простота, скромность и моральная твердость способствовали процветанию их предприятий, что играло немалую роль в привлечении новых сторонников. Наконец, все сектанты и члены общин называли друг друга «братьями» и «сестрами». Знаменитый писатель граф Лев Толстой испытал на себе влияние сектанта-коммуниста Сутаева, открывшего ему новое понимание жизни, которое он не только принял, но и развил и систематизировал в учение, получившее название толстовства. Леруа-Болье пишет, что Толстой стал в некотором роде «Платоном деревенского Сократа Сутаева».

Относительно причин развития сект в то время в России мы разделяем вывод Ж.-Б.Северака, автора монографии о секте «Божьих людей»: «Подводя итог, отметим, что обильное образование религиозных сект в современной России может, по-видимому, быть объяснено социальными и психологическими соображениями. Мы видим в этом результат недовольства самого обездоленного класса, и до самых последних лет почти единственное сколько-нибудь широкое проявление протеста русского крестьянина против условий своей жизни»59.

Чтобы охарактеризовать общую направленность этих сект и движений, укажем, что их цель была построить счастливую и гармоничную жизнь, которую религии описывали как рай, с той только разницей, чтобы это было на земле и уже сейчас. Они хотели только посвятить себя собственному моральному совершенствованию. Леруа-Болье считал, что эти коммунистические наклонности существовали «в народе и, так сказать, в глубине». Составляя меньшинство по отношению ко всему населению русской империи, эти инакомыслящие насчитывали примерно 12-15 миллионов в 1888 году и до 35 миллионов (из которых 25 миллионов староверов) в 1926 году, то есть после захвата власти большевиками60. Насильственная коллективизация 1929-1934 годов, проведенная Сталиным, уничтожила их общины и подвергла репрессиям их членов.

I СОДЕРЖАНИЕ I   I ДАЛЕЕ I