XV

Организационная Платформа группы Дело Труда

Поскольку фигура Нестора Махно достаточно известна, приведем некоторые биографические сведения о Петре Аршинове (настоящая фамилия которого Марин). По профессии он был рабочим-слесарем и начал свою трудовую деятельность железнодорожником на восточной Украине. В 1904 году, в семнадцатилетнем возрасте он проникся симпатией к идеям большевистской фракции Российской социал-демократической рабочей партии, но скоро заметил их несоответствие революционной ситуации, в которой в то время находилась страна, и стал либертарным коммунистом. Это было время вооруженной борьбы для противостояния жестоким репрессиям со стороны царских приспешников: так, 23 декабря 1906 года, когда ему исполнилось только девятнадцать лет, он взорвал здание, в котором находились участники карательной полицейской экспедиции. При этом погибли многие казацкие офицеры и жандармы. Немного позже, 7 марта 1907 года он публично убил выстрелом из револьвера начальника железнодорожных мастерских города Александровска, виновного не только в систематических издевательствах над рабочими, но и в том, что во время забастовок и восстаний 1905-1906 годов он выдал полиции сто двадцать рабочих, около сотни из которых были осуждены к смертной казни или отправлены на каторжные работы. Арестованному и приговоренному к смерти Аршинову, в невероятных условиях, удалось бежать, благодаря помощи своих товарищей, затем он продолжил свою деятельность. Вновь схваченный и осужденный к смертной казни, он еще раз успел бежать. Ничуть не упав духом, он продолжает активную борьбу, переправляет контрабандой через австрийскую границу оружие и анархистскую литературу. После ареста в 1910 году, благодаря счастливому стечению обстоятельств и удачному использованию различных псевдонимов, Аршинову отвел от себя подозрение в некоторых террористических актах и он был осужден только к политической каторге в Бутырках в Москве141. Там он встретился с Махно, и между ними установились прочные дружеские и идейные связи. Они решили даже начать в будущем совместно издавать либертарный коммунистический теоретический журнал, отсутствие которого уже чувствовалось в эту эпоху.

Февраль 1917 года распахнул ворота тюрем для оставшихся в живых из той героической эпохи. Аршинов остается в Москве и интенсивно участвует в работе местной Анархистской федерации. Во время своего пребывания в Москве, в мае-июне 1918 года, Махно настойчиво попросил его вернуться на Украину и вместе вести борьбу. Аршинов прибыл туда в начале 1919 года и немедленно занял важный пост в культурной комиссии махновского движения, взяв на себя среди прочего ответственность за публикацию печатного органа повстанцев. Он оставался в движении до конца 1920 года, и тогда ему было поручено написать его историю. Пребывая на нелегальном положении в Москве, он выполнил свою задачу, но не без труда, так как ему пришлось четыре раза заново писать свой труд, поскольку первые рукописи были захвачены Чека во время обысков. Он подпольно выехал в Берлин, там издал свою книгу и принимал участие в деятельности русских анархистов, нашедших там пристанище. Так, он издает вместе с ними первый журнал Анархистский вестник (на русском языке), семь номеров которого появились с июля 1923 по май 1924. Встретившись вновь с Нестором Махно, которому пришлось испытать наихудшие трудности, пройти через всю Европу, чтобы ускользнуть от провокаций Чека, они решили укрыться, уехав жить в Париж. Там они основали в 1925 году журнал Дело труда, в котором вскоре появились отличные исследования и анализы. В нем принимали участие анархисты соотечественники, а также поляки Валец-кий, Ранко (Гольденберг), эмигрантка из Прибалтики Ида Мэтт (Жильман), отлично владевшие русским языком. В результате коллективных размышлений в июне 1926 года они опубликовали Проект Организационной Платформы для всеобщего Союза анархистов, которой суждено было стать вехой в истории анархизма. Этот текст долгое время был известен как Платформа Аршинова, так как его подпись как секретаря группы стояла под введением. Это ошибочное мнение, этот труд был написан в коллективной редакции, изложение его основных идей также было делом коллектива. Впрочем, многие последующие тексты были подписаны коллективно всей группой. Это будет показано путем хронологического исследования их появления в Деле труда.

В августе 1925 года появилась статья Аршинова Наша организационная проблема, которая послужила в некотором роде сигналом для всего процесса. Автор не только тщательно рассматривает политическую ситуацию в России, констатирует урон, нанесенный большевизмом, но и произносит теа сиlра от имени анархистского движения, которое в ходе революции непростительно опоздало в теоретическом и организационном плане, ограничиваясь зачастую позициями, конечно, верными, но слишком общими, действуя в то же время распыленно, многочисленными небольшими группами, часто расходившимися во многих тактических вопросах. Сохраняя трезвость ума, Аршинов без поспешности изучает все перспективы, которые способны были предложить большевики, русские социалисты и либералы. Первые могли пойти только по пути «длительной эксплуатации и порабощения масс». Единственный вопрос состоял в том, поделят ли они власть с буржуазией. Вторые, как сторонники государства, представляются только как партии «социалистических обещаний и ничего более». Что касается либералов и откровенных монархистов, они пойдут по пути присоединения к большевикам, только для того, чтобы вернуть себе часть привилегий. Анархисты остаются единственными действительными сторонниками социальной революции, которые ведут рабочее движение вперед, а не назад.

Одно сознание этого должно удесятирить наши силы и вдохновить нас на дальнейшую упорнейшую борьбу.

Тяжел и скорбен путь борющегося труда. Не раз и не два усталость и сомнения охватят революционные ряды. Но сколь бы тяжел ни был этот путь, никто из нас не согласится отказаться от борьбы и помириться с тем или иным видом рабства.

- Духа не угашайте - завет этот, более чем когда-либо, должен гореть теперь в душе каждого труженика и революционного борца.

Аршинов подчеркивал «расхождения, разногласия, отсутствие солидарности и коллективной ответственности», которые до этого времени мешали анархистскому движению играть главную роль в социальной борьбе. Единственное решение состояло в «совместной организации наших сил на основе коллективной ответственности и метода коллективного действия»142.

Черняков, видный представитель анархизма во время революции, публикует статью Неотложная задача, в которой он ратует за создание анархистской партии, которая не будет иметь ничего авторитарного и ничего общего с этатистскими социалистическими партиями143. Ее образцом могла бы стать бакунинская Юрская федерация. В следующем номере ему ответил Волин, отбрасывая возможность употребления термина «партия», на котором слишком большой отпечаток оставило стремление к государственной власти. С его стороны это не было формализмом, так как он напоминает о том, что назначение председателя собрания не так давно рассматривалось как антианархисткий акт. Как бы там ни было, Волин приводит в качестве образца организации украинский Набат, в котором он принимал участие на протяжении некоторого времени. Он к этому, впрочем, возвращается в статье, в которой комментирует активность Набата и, в частности декларацию и резолюции, принятые на Конференции в Курске. Ему было поручено написать теоретическую платформу, задачу, которую он не смог довести до конца, но определенное представление о ней дает его предложение взять из каждой анархистской тенденции, а именно, коммунистической, синдикалистской и индивидуалистской, то, что может быть совместимым между ними, и отбросить остальное. Это более или менее тот же синтез, который он предложит впоследствии совместно с Себастьеном Фором. Организационная проблема ему представляется второстепенной важности, хотя она должна вдохновляться Набатом, который представлял собой «союз на основе федерализма, с некоторыми элементами естественного, свободного и технического централизма, то есть (не следует бояться слов), слиянием между братской и свободной дисциплиной и коллективной ответственностью». Именно дисциплине посвящена и статья Махно, опубликованная в том же номере журнала144.

В то время переписка с товарищами, оставшимися в СССР, даже депортированными, была еще возможной, поэтому в каждом номере журнала была посвященная им рубрика. Некоторые из них придавали большое значение организации, настолько она им кажется необходимой, и сдержанность по отношению к ней казалась им, с точки зрения их положения, непонятной или ребяческой.

Наконец, в десятом номере за март 1926 года появился коллективный ответ группы русских анархистов за границей на статьи Волина о Синтезе. В нем Синтез систематически отвергался как непоследовательный и несоответствующий истории анархизма (намек на запоздалое присоединение Волина, незадолго до 1914 года, к либертарным идеям). В статье Организационная проблема и идея синтеза утверждается, что речь не идет о том, чтобы произвести переворот в учении, его становым хребтом остается «либертарный коммунизм», а о том, чтобы черпать вдохновение в «материале, накопленном анархизмом на протяжении всех лет его жизненного процесса и его социальной борьбы».

В июне-июле 1926 года, в номере 13-14, появилась первая часть Организационной Платформы. В конце номера Ида Мэтт делает отчет о собрании 20 июня 1926 года - дата появления Платформы и первая годовщина журнала. По этому поводу были приглашены многие французские, итальянские, болгарские и другие товарищи (даже один китаец).

Первым выступил Аршинов, как секретарь группы, он вкратце резюмировал предпринятый группой демарш и представил Платформу как результат ее коллективного размышления, которое привело к единой идеологической ориентации и тактике. Оратор добавил, что работа, проведенная группой, может иметь значение для международного анархизма, поскольку она первой наметила путь для отбора и концентрации анархистских сил, и нет другого пути, чтобы обеспечить их мировое развитие. Затем выступил Махно, он обратил внимание на отсутствие до революции влияния анархистов на крестьян и объяснил это, с одной стороны, отсутствием организационного духа среди анархистов и распространенным среди них предрассудком о мелкобуржуазном характере крестьянства, с другой. Он считает, что Дело труда, выполняет основной труд по осуществлению революционных и политических задач анархистского движения. Затем с короткой речью выступила Мария Корн, которая одобрила работу, проводимую Делом труда и пожелала ему успеха. После нее слово взял Себастьен Фор, подтвердивший, что он также давно ратует за крепкую анархистскую организацию. Однако он не считает, что в ней можно объединить сторонников противоположных тенденций. В заключение он напомнил, что состоит во французском анархистском движении уже 35 лет и не видит, где находится тот кризис, который он якобы должен переживать. Один из болгарских товарищей в своей речи поддержал выступление Дела труда, так как попытка создания «синтетической» анархистской организации в Болгарии ни к чему не привела. Китайский товарищ заявил, что между политическим, экономическим и социальным положением Европы и Китая существует такая диспропорция, что к ним невозможен одинаковый подход. В Европе имеется такой технический и культурный прогресс, что анархисты должны бы больше действовать, чем болтать. За недостатком времени заседание на этом закончилось, хотя записалось еще много желающих выступить.

Публикация Платформы была продолжена в последующих выпусках журнала. Каково же ее содержание? Аргументы, выдвинутые в первых статьях Дела труда, получили в ней дальнейшее развитие. Основная причина поражения анархистского движения состоит в «отсутствии твердых принципов и последовательной организационной практики». Анархизм должен «объединить свои силы в общую действующую организацию, как этого требует действительность и стратегия социальной борьбы классов», что прямо соответствует бакунинской традиции и пожеланиям Кропоткина. Такая организация устанавливала бы для анархизма общую тактическую и политическую линию, ведущую к «коллективной организованной практике». Для осуществления всего этого необходимо выработать согласованную программу. Платформа представляет ее главные линии, которые следует углубить и расширить всем коллективом Всеобщего Союза Анархистов. Платформа состоит из трех частей: общей, в которой сформулированы и подтверждены основополагающие принципы либертарного коммунизма - борьба классов, необходимость насильственной социальной революции, отход от демократии, отрицание государства и власти, роль анархистов и масс в социальной борьбе и революции, переходный период и синдикализм; в конструктивной части рассматриваются проблемы промышленного и сельскохозяйственного производства, потребления, затем защиты революции; наконец, последняя часть программы посвящена принципам анархистской организации, основывающейся на идеологическом единстве, единстве тактики или коллективном методе действия, коллективной ответственности, федерализме и полномочиях Исполнительного комитета Всеобщего Союза Анархистов (см. полный текст, приведенный в приложении)

В сентябре 1926 года, в шестнадцатом номере журнала, Ида Мэтт возвращается к вопросу об идеологическом руководстве массами. Она объясняет, что под этим следует понимать, что анархисты должны превратить свою концепцию революции в доминирующую среди трудящихся, а не стремиться захватить государственную власть подобно политиканским партиям. В следующем месяце она публикует подробный отчете собрании, посвященном обсуждению Платформы, продолживший краткую информацию от 20 июня.

Первым на нем выступил Аршинов, который вновь констатировал отсутствие определенной идеологии и четких организационных принципов. Кто виноват, - спрашивал он, - объективные обстоятельства или мы сами? Сам Аршинов склоняется ко второму ответу. Он приводит в качестве примера Кронштадт: если бы в момент восстания в марте 1921 года существовала анархистская организация, движение распространилось бы на всю страну и все обернулось бы иначе. Точно так же в то время из-за отсутствия организации анархисты оказались неспособны поддержать русских трудящихся, враждебно настроенных по отношению к большевикам. Анархистское движение, несмотря на усилия отдельных личностей и групп, находится под угрозой раскола. Многие товарищи, не имеющие революционного опыта русских и итальянцев, утешают себя словами, что революция исправит ситуацию в движении. Это чистейшая иллюзия! Как раз напротив, революция уничтожит тех, кто не сумеет вовремя организоваться. Анархизм является идеологией рабочего класса и его наилучшей тактикой, поэтому он должен предстать объединенным в теоретическом и организационном плане. Голландец Корнеллисен ему ответил, что если движение не смогло решить организационную проблему за тридцать лет, теперь делать это уже поздно, так как каждый день анархисты оказываются в неотложных ситуациях.

Тогда выступил Волин и сказал, что он считает, что напротив, эту проблему еще не поздно решить, но следует предварительно внести ясность в доктрину. Он привел в качестве примера опыт Набата. Зато в организационных принципах Платформы он усматривает большевистское отклонение, а именно, партия, программа, политическая линия и руководство массами.

Многие другие присутствовавшие анархисты выступили по разным вопросам, не коснувшись по-настоящему стоявшей на порядке дня проблемы, констатировал в своем заключительном слове Аршинов. Он отметил также, что несмотря на их полемический характер, выдвинутые критические замечания не были достаточно аргументированными и что вместо подвергнутых критике положений не было предложено ничего другого. Ему трудно ответить на рассуждение товарища Юдова о том, что «группа русских анархистов за границей развивает идею революционной борьбы и революционной классовой стратегии, это значит, что она стремится к власти». Он может только посоветовать критику заняться более серьезным изучением смысла этих слов. Если организационная проблема не была решена за тридцать лет, как утверждает товарищ Корнелиссен, еще не поздно сделать это сейчас, и иллюзорно полагаться на профсоюзы по вопросу экономического овладения революцией, если только они не имеют анархистской ориентации. Аршинов ответил также на обвинение в большевистском уклоне, брошенное Волиным, заявив, что в теоретическом плане анархизм не имеет ничего общего с большевизмом и с социалистами-государственниками, и это уже предохраняет его от подобной опасности. Кроме того, он не стремится к захвату государственной власти. Идея идеологического руководства массами никоим образом не противоречит анархизму, напротив, именно в этом состоит его миссия, в противном случае он теряет всякий смысл своего существования. Неверно и то, что русская революция и большевизм показали вред идеологического руководства массами, свой вред продемонстрировал метод борьбы за захват государственной власти. Новаторство выступления группы Дело труда состоит в стремлении «организовать идеологическое влияние анархизма на массы, но не как фактор слабый и прерывистый, а как постоянный фактор революционной социальной борьбы трудящихся». На этом встреча закончилась.

В ноябре 1926 года в восемнадцатом номере было опубликовано Приложение к Платформе, содержавшее ответы на первую серию вопросов, поставленных давней сторонницей Кропоткина Марией Корн (или Изидиной, настоящая фамилия которой Гольдшмидт). Вопросов было шесть: большинство и меньшинство в анархистском движении; структура и основные черты строя свободных советов; идеологическое руководство событиями и массами; защита революции; свобода печати и слова; анархистский принцип: каждому по потребностям (см. полный текст этого документа в приложении).

В 20-21 номере Дела труда за январь-февраль 1927 года многие статьи отдают долг памяти десятой годовщине Февральской революции 1917 года в России. В статье Линского отмечается невозможность из-за всевластия ГПУ создания в тогдашнем СССР независимых рабочих организаций. Линский сравнивает положение русских рабочих с положением немецких рабочих в 1916-1917 годах и видит в качестве силы, способной реагировать, только заводские комитеты. Анархисты должны настроить их самым решительным образом против большевистского режима. В другой статье Максим Ранко настаивает на необходимости идеологической дифференциации в анархистских рядах для создания анархистского Интернационала, способного оказывать влияние на ход событий. Аршинов публикует ответы на вопросы некого Ф(лешина?) по поводу роли анархистов после социальной революции, опасности новой войны и относительно индивидуального терроризма. Наиболее интересным нам представляется его ответ на вопрос об определении советов, понимаемых, в отличие от большевистских советов рабочих и солдатских депутатов, как рабочие и крестьянские организации производства и потребления. Что касается Террора, он не может быть индивидуальным актом, а зрело обдуманной политикой организации, учитывающей точную ситуацию страны, где она будет проводиться.

Под заглавием Борьба за организованность журнал публикует отчет о новом собрании, организованном совместно с польскими и болгарскими товарищами. От имени Группы русских анархистов за границей на нем выступил Аршинов, который напомнил, что дискуссия по организационному вопросу продолжается в Париже уже почти целый год и что уже можно отметить две тенденции по отношению к Проекту Платформы группы: одну - организационную, другую - дезорганизующую. Это соответствует трем разным позициям по отношению к Платформе: положительной, критической и индивидуалистской «наплевательской». Первая позиция в настоящее время является самой распространенной, вторая проявляется в форме вопросов, поставленных Марией Корн в Приложении; согласно третьей, анархизм должен существовать в непосредственном распоряжении каждого и ему не нужны никакие «организации», а еще менее Платформа. Наиболее типичным представителем такого антиорганизационного отношения является Волин, впрочем, в данный момент он готовит ответ на Платформу, чтобы показать ее антианархистское содержание. Хотя это не обещает быть захватывающим, следует подождать, что из этого получится. Здесь Аршинов еще раз повторил все сильные моменты Платформы. Вслед за ним выступил Махно. Он поддержал мнение Аршинова и хотел бы ответить на критические замечания своих «оппонентов по недоразумению», но они не ответили на приглашение принять участие в собрании, и ему трудно критиковать их в их отсутствие. Как бы там ни было, их безответственность, как организационная, так и политическая не приведет их дальше болота, где они смогут только «квакать» и ничего более. Уже давно ясно, что наше движение нуждается в сплочении своих сил, без чего оно не сможет никогда оказывать влияние на революционные события, даже если они приобретут отчетливый либертарный характер. Именно потому что «оппоненты по недоразумению» никогда об этом не заботились и совершенно об этом не думают, они принялись выискивать в Платформе антианархистские положения. Они смогут привлечь в свои ряды только элементы, случайно попавшие в анархистское движение, которые не пережили тяжелый опыт русской революции. Их политическое и организационное ничтожество отчетливо проявляется, - продолжил украинский беженец, - когда они хотят отбросить уроки нашего революционного опыта, приобретенного «нашей кровью, нашим сердцем и нашими нервами».

Затем выступил один из старых активистов болгарского движения, который объяснил, что именно такое «наплевательское» отношение некоторых анархистов стало главным препятствием для развития либертарных идей в Болгарии. Другой болгарский анархист уточнил, что не следует в особенности смешивать проблему организации анархистского движения с проблемой будущего общества. Эти две чрезвычайно важные проблемы должны рассматриваться отдельно. Некий Гриша Бр. затронул вопрос большинства и меньшинства. Он не понимает, почему именно меньшинство должно подчиняться большинству, а не наоборот. Аршинов ответил ему, что это не принципиальный вопрос, а вопрос практической мудрости, иначе никакая линия поведения не была бы возможной. Собрание закончилось единодушным пожеланием продолжить в ходе других встреч обсуждение вопросов, рассмотренных в Организационной Платформе.

В номере 23-24 за апрель-март 1927 года Аршинов подводит итог двух лет существования журнала и его организационного выступления. Он подчеркивает, что журнал получил поддержку со всех сторон, и чтобы отмежеваться от всех дезорганизаторских элементов, он впервые употребляет выражение Либертарная коммунистическая партия, которое одно только даст анархизму возможность занять то место, которое он заслуживает в рядах борющегося Труда. В том же номере журнала, вслед за появлением его французского перевода и реакций на него, благоприятных или враждебных, Аршинов посвятил пространную статью Организационной Платформе. Для одних это «исторический шаг вперед в развитии анархистского движения; для других это проклятие». В этом нет ничего удивительного, так как «авторы Платформы исходили из факта наличия противоречивых тенденций в анархизме, но не затем чтобы поставить перед собой задачу объединить их в целое, что совершенно невозможно, а для того, чтобы осуществить политический и идеологический отбор однородных сил анархизма и одновременно отмежеваться от хаотических, мелкобуржуазных (либеральных) и не имеющих корней в анархизме элементов». Этот отбор, как и отмежевание, можно осуществить только путем объединения всех анархистов, стоящих на одинаковых теоретических позициях в «революционный политический коллектив, во Всеобщий Союз Анархистов, или, точнее говоря, в Либертарную коммунистическую партию, что для нас одно и то же». Затем Аршинов отвечает на замечание Жана Грава, выступавшего за объединение усилий, но враждебно настроенного по отношению к их централизации. Для Аршинова такого рода отношение является результатом недоразумения или различия в понимании слов. Весь раздел Платформы, в котором речь идет о федерализме, отличается ясностью, и можно легко понять, о каком централизме идет речь. Что касается меньшинства, Грав представляет его уступки большинству как подчинение и противопоставляет ему согласие. Такое согласие однако может принимать только форму уступок меньшинства или же, когда они считаются слишком серьезными, единственным выходом в этом случае остается раскол. Подобным образом опасения Грава по отношению к Исполнительному комитету Союза-Партии отражает только его незнание анархистской организационной работы. Если он признает необходимость серьезной коллективной работы, связанной с существованием общеанархистской организации, он должен согласиться с необходимостью органов, таких как Исполнительный комитет Союза, а также с коллективной организационной ответственностью, дисциплиной и т. д.

Аршинов отбрасывает также другое замечание, касающееся использования выражений, таких как «классовая борьба», «трудящиеся классы», основывающихся на вере в то, что в будущем анархистском обществе не будет классов и, следовательно, классовой борьбы. Это значит попросту отрицать реальную действительность, не зависящую от воли самих анархистов. Хотя мы и стремимся к бесклассовому обществу, все наши надежды основываются на стремлении самых заинтересованных трудящихся к социальной правде. Вот почему их классовая борьба является одним из основополагающих принципов анархизма. Отрицать это значит «скатиться в болото буржуазного либерализма, что часто случалось с анархистами, пришедшими к нам из рядов буржуазии и не понявшими революционный дух Труда».

Некоторые товарищи в Европе и Северной Америке сочли благом привлечь внимание к видимому противоречию, состоявшему якобы в нашем отрицании переходного периода и утверждении, что создание либертарного коммунистического общества не последует непосредственно за социальной революцией и будет продолжительным процессом работы и социального творчества. Здесь имеется только внешнее противоречие, источником которого является в очередной раз неправильное понимание идеи переходного периода. Очевидно, что либертарный коммунизм не может быть установлен немедленно и будет результатом настойчивого и продолжительного строительства. Необходимо иметь в голове ясное представление о путях и средствах этого строительства, исходя из реализма, который составляет силу, а не слабость анархизма, и не имеет ничего общего с понятием переходного периода, означающим промежуток времени, отделяющий революцию от наступления свободного общества, и воплощенный в политической и экономической системе. Он приводит в качестве примера большевиков, диктатура которых не ограничена во времени и может длиться целое столетие. Мы, анархисты, выступаем против этого понятия переходного периода, так как оно предполагает сохранение государственной власти и эксплуатации трудящихся. Мы за социальную революцию, за процесс прямого социального строительства. Аршинов заканчивает статью вопросом: возможно ли что-либо изменить в тексте Платформы, чтобы учесть замечания и критику, прозвучавшие с разных сторон? Он дает отрицательный ответ на него, так как каждый раз будут возникать разногласия по поводу пунктов, которые следует изменить. Это сможет сделать только Учредительный съезд Всеобщего союза анархистов.

В двадцать пятом номере Дела труда, вышедшем в июне 1927 года, Черняков вновь возвращается к вопросу о Либертарной коммунистической партии, создание которой ему представляется единственной стоящей альтернативой пустой болтовне, индивидуальной работе групп и трате времени, сил и человеческих ресурсов. Только таким образом анархистская революция изгонит большевизм. Нестор Махно публикует в этом номере содержательную статью о Защите революции, в которой он щедро делится своим личным опытом.

На этом заканчивается, на наш взгляд, период представления Организационной Платформы Дела труда. Теперь, после появления французского перевода многих статей Аршинова, Махно, Валецкого и Ранко в газете Ле Либертэр, ее основные положения достаточно известны и начинается настоящее обсуждение.